СОСТАВ

~1,5 кг картофеля

СОУС

3 ст ложки растительного масла (~50г),

3 ст ложки соевого соуса (~50г),

1 ч ложка с горкой крахмала (10г),

2 зубчика чеснока, специи

Картофель очистить и разрезать на четвертинки. Промыть в холодной воде.

Если картофель плохо разваривающегося сорта, то предварительно отварить его в несолёной воде до полуготовности -

примерно 5~7 минут. Картофель не должен провариться, иначе при перемешивании с соусом он раскрошится.

С полуотваренного картофеля полностью слить воду. Если картофель крахмалистого быстро разваривающегося сорта, то предварительное отваривание не требуется.

Соус

В миску налить растительное масло и соевый соус. Насыпать крахмал и специи, например, паприку, хмели-сунели, карри, мускатный орех, чёрный и белый перец. Положить чеснок, пропущенный через пресс.

Соус взбить вилкой до получения однородной массы. Вылить соус в кастрюлю с картофелем.

Закрыть крышкой и потрясти, чтобы соус распределился по картофелю равномерно.

Выложить картофель на противень. Запекать до готовности при t=220C. Подавать запечённый картофель в горячем виде.

Оригинал good-cook.ru

Топ-модель Синди Кроуфорд — это тот редкий пример, когда красивая женщина, сделавшая головокружительную карьеру, счастлива в любви и семейной жизни. Со своим мужем, бывшим манекенщиком и ресторатором, Синди живет вот уже 16 лет, у них двое прекрасных детей и просторный дом в Малибу. Однако история любви Синди и Рэнди была не такой уж простой, «Леди Mail.Ru» расскажет, как развивались отношения этой пары.

Тающая, очень нежная рыбка. Один из любимых мною рецептов из серии быстро - вкусно. Не забудьте перед подачей полить соком лимона.

Ингредиенты:

Лосось (филе) — 400 г

Соевый соус — 4 ст. л.

Масло оливковое — 2 ст. л.

Мед (жидкий) — 1 ст. л.

Чеснок —

2 зуб.

Перец чили — 0,3 ч. л.

Лимон — 0,5 шт

Кунжут — 1 ч. л.

Приготовление:

Для маринада смешать соевый соус, оливковое масло, мёд, перец, добавить пропущенный через пресс чеснок и хорошо перемешать.

Филе рыбы режем на порционные куски и кладём в маринад. Аккуратно перемешиваем и маринуем 20 минут при комнатной температуре.

Выкладываем рыбу из маринада на противень, посыпаем семечками кунжута и ставим в разогретую до 250 * С духовку, запекаем 10-15 минут.

Подаём, полив соком лимона.

Приятного аппетита!

Фото и рецепт: Ольга Ле

Оригинал Поваренок.ру

Паста с помидорами черри

Ингредиенты:

150 г помидор черри,

2 зубчика чеснока,

1 ст. л. кедровых орехов,

70 г спагетти,

100 г моцареллы,

1 лист салата,

оливковое масло по вкусу,

соль по вкусу,

перец по вкусу.

Приготовление:

Помидоры разрезать пополам и смешав с нарубленным чесноком, оливковым маслом, солью, перцем и орехами выложить на противень.

Спагетти отварить.

Помидоры запечь при 200С, пока они не подсушатся и не зарумянятся.

Смешать спагетти с помидорами, а сверху выложить пластики сыра моцарелла.

Приятного аппетита!

Оригинал Кулинарный Эдем

Коллекции, Модный дайджест

Вяленые помидоры – это что-то невообразимое: невзрачные на первый взгляд, они превосходно сохраняют концентрированный вкус и аромат летних помидоров, попутно приобретая новые, неожиданные и слегка пикантные нотки. В Италии, чьи томаты Сан-Марцано считают едва ли не лучшими в мире, помидоры вялят летом, под палящим средиземноморским солнцем.

Впрочем, за неимением средиземноморского солнца на помощь может прийти самая обыкновенная духовка – ну а вяленые помидоры, которые будут без проблем храниться как минимум год, можно использовать десятками способов: добавлять в хлеб, салаты, пасту, соусы, да и просто есть как очень вкусную закуску, вспоминая лето.

Ингредиенты

100 г. вяленых помидоров

1 кг. помидоров “слива”

для хранения:

оливковое масло

чеснок

сушеные травы

острый перчик

соль

Как следует помойте помидоры и разрежьте каждый из них вдоль. Вы можете удалить семена и всю жидкость, чтобы помидоры вялились быстрее и более равномерно, но я решил так не делать, чтобы сохранить максимум аромата летних помидоров (впрочем, то место, которым помидор крепится к ветке, и белую мякоть вокруг него в любом случае лучше удалить). Застелите большой противень фольгой или (еще лучше) пергаментом, и разложите помидоры срезом вверх так, чтобы они не касались друг друга. Теперь давайте определимся с температурным режимом, при котором мы будем вялить помидоры: он зависит от возможностей вашей духовки и вашего свободного времени.

Вот несколько вариантов – выбирайте, какой именно вам больше нравится:

Разогрейте духовку до 100 градусов и вяльте помидоры в течение 3-4 часов.

Разогрейте духовку до 50 градусов и вяльте помидоры в течение 16-20 часов.

Разогрейте духовку до 220 градусов, поставьте в нее противень с помидорами, выключите духовку и оставьте на 8 часов.

Обращаю ваше внимание на то, что время, указанное выше – это ориентир, а определять готовность нужно по внешнему

виду помидоров. Если помидоры сморщились, приобрели более темный оттенок, а влага “ушла” – значит, они готовы. Для того, чтобы не упустить этот момент, рекомендую периодически заглядывать в духовку, а за некоторое время до окончания перевернуть противень, чтобы все помидоры провялились равномерно.

Теперь пара слов о хранении вяленых помидоров. Традиционно помидоры укладывают в баночку и заливают оливковым маслом. К маслу можно добавить немного мелко рубленого чеснока, сушеных трав, острого чили, винного уксуса, соли, перца и других специй, чтобы вяленые помидоры в процессе хранения постепенно приобрели дополнительное измерение вкуса и аромата. С другой стороны, можно поступить проще – сложить помидоры в контейнер с крышкой (или ту же баночку) и плотно закрыть: так они тоже неплохо хранятся, и, что немаловажно, сохраняют свой первозданный вкус.

Фото и рецепт: Алексей Онегин

Оригинал arborio.ru

Литературная премия «Русский Букер» назвала финалистов: в короткий список вошли Захар Прилепин, Владимир Шаров, Анатолий Вишневский, Наталья Громова, Виктор Ремизов и Елена Скульская.

«Букер» идет по проторенному пути: произведения мэтров разбавляет именами второго плана примерно в равных пропорциях — причем побеждают, как правило, последние. «Обитель» Захара Прилепина — роман про лагерную жизнь в Соловках 1920-х, рассказывающий о том, что и в аду бывают театры, библиотеки и бассейны, — уже несколько месяцев стоит на полках с бестселлерами во всех книжных магазинах. В коротком списке с ним встретился, например, «Мраморный лебедь» — лиричная мемуарная проза Елены Скульской, поэта и драматурга из Эстонии: история ее отца-фронтовика, сдобренная рассказами о Сергее Довлатове и измышлениями автора о литературе.

Произведением того же ряда, среди которых, пожалуй, и стоит искать будущего лауреата, кажется роман Анатолия Вишневского «Жизнеописание Петра Степановича К.», который написан в жанре «житейских воззрений». Персонажем трудной судьбы здесь выступает слившийся с автором рассказчик Петр Степанович К., ненароком доживший до 95 лет.

Конфликт, в общем, прост: вместо культа молодости и краткосрочной, но желанной славы — вялотекущая жизнь на фоне разворачивающейся истории страны.

Председатель жюри Андрей Арьев еще на представлении «длинного списка» сказал, что

книги-номинанты объединяет «одна тема, одно переживание — почти осязаемое наличие в мире зла».

«Зло может быть персонифицированным в самих героях, может осмысляться метафизически как изначальное состояние мира, но на прямом соприкосновении со злом построены практически все сюжеты», — заявил он.

Под эту концепцию, правда, едва ли можно подтянуть, скажем, «архивный» роман «Ключ. Последняя Москва» Натальи Громовой, который она собрала из нанизанных друг на друга воспоминаний, писем и дневников: нить повествования тянется от «героев второго плана» литературной Москвы 1920–1950-х до протестного лагеря «Оккупай Абай» в 2012 году. Та же проблема с «Возвращением в Египет» Владимира Шарова —

историей советского агронома Коли Гоголя, который спустя почти сто лет решил дописать «Мертвые души» и развернуть наконец Русь-тройку в нужном направлении.

Адекватна заявке председателя жюри разве что «Воля вольная» Виктора Ремизова, исполненная фактурных природных зарисовок и социальных подтекстов. Это роман о борьбе благородных таежных браконьеров с завравшимися ментами из Москвы, то есть — с государством и его законам, не позволяющим даже в сибирской глуши жить не по лжи.

«Русский Букер» не раз критиковали за не всегда уместную установку на внезапность и эпатаж. На деле же шорт-лист премии вышел довольно случайной выборкой, которая еще и отчасти дублирует короткий список премии «Большая книга»: точками пересечения стали «Обитель» Захара Прилепина, «Возвращение в Египет» Владимира Шарова и «Воля вольная» Виктора Ремизова.

В этом году событием стало не присутствие некоторых имен в списке финалистов, а их отсутствие.

До короткого списка

«Русского Букера» не добралась «Теллурия» Владимира Сорокина.

За пределами шорт-листа также остались лауреат «Нацбеста» Ксения Букша с производственным романом «Завод «Свобода», «Victory Park» Алексея Никитина — пародийно-криминальный роман киевского автора о конце СССР и «Цвингер» Елены Костюкович — второй самостоятельный роман одного из главных переводчиков Умберто Эко. Всего в длинном списке было 24 книги.

Точно так же в прошлом году, например, без приза остались и явный фаворит — «Лавр» Евгения Водолазкина, позже получивший «Большую книгу», и роман «Харбинские мотыльки» Андрея Иванова, исследующего зарождение фашизма в среде эмигрантов. Лауреатом тогда стал Андрей Волос с романом «Возвращение в Панджруд», который посвящен персидскому поэту Абу Абдаллаху Рудаки.

Оригинал Газета.Ru - Первая полоса

Финчер продолжает своё грандиозное исследование границ жанрового кино, и каждый заход на эту поляну в итоге становится явлением знаковым, сколь бы спорными не казались те или иные его штудии отдельным представителям кинокритического сообщества. Знаковым не потому, что открывает какие-то доселе неведомые грани детектива про маньяка, политического триллера, фантастического боевика или производственной драмы, нет, всё это в той или иной степени уже было кем-то сказано, а временами было сказано в совершенно полной мере, просто по ту сторону океана. Знаковые потому, что особенная манера киновысказывания Финчера всегда сделает фильм чем-то особенным.

«Исчезнувшая» в этом смысле ничуть не выделяется из общего ряда. И «Прощай, детка, прощай» уже была, и даже, простите, «Голодные игры» вполне уже раскрыли картину воздействия на общественное восприятие современного телевидения, а уж про семейные неурядицы заметных фильмов выходит до полудюжины в год, не говоря уже о сериале «Хорошая жена», в котором есть всё вышеперечисленное уже шестой год подряд.

Но у Финчера этот компот из «детектива под давлением общественного мнения», социальной драмы, сатиры и беллетристического романа-автобиографии получается таким, простите за это слово, «серьёзным», что к моменту обнаружения содержимого сарая зритель, попав под невероятное обаяние финчеровской кинопрозы, уже готов на всё, что да, убил, расчленил и съел. Не обязательно в таком порядке.

Зрительницы в зале рыдают от того, какие их благоверные сво, а сами они ду, что потратили лучшие годы на таких козлов, и вообще уйду к маме, а ну как тоже маньяк и завтра с топором бросится? Зрители мужского полу, которых в зале больше, тоже сидят пришибленные, ощущая себя именно что теми самыми сво, и мысленно вспоминают, когда последний раз дарили цветы и вставали с дивана. На топорность американских ток-шоу нашим зрителям всё равно, у нас у самих зомбоящик не для скуки, так что этот рефрен скорее утомляет, но как финчеровский ответ «Доброй ночи и удачи» — тоже вполне сойдёт.

В общем, в зале стоит полное единение с происходящим на экране, пока Розамунд Пайк не перестаёт читать за кадром, внезапно обретая вместо образа эдакой великовозрастной Доллорес Гейз плоть и кровь, а заодно разрывая разом все так тщательно выстроенные Финчером шаблоны.

Буквально за пару минут фильм из драмы срывается в чёрную комедию, не то чтобы кто-то в кадре шутит или «падает смешно», а просто в зале начинают ржать. Финчер воленс-ноленс вынужден решительно деконструировать собственные построения, начиная с радикальной смены внешнего вида главгероини и заканчивая доставанием из-под полы Нила Патрика Харриса, с самого начала не покидавшего образа Барни Стинсона из «Вашей мамы».

Понятно, что без смеховой реакции такая резкая смена настроения в кадре обойтись не может, на что можно было бы возразить — вас предупреждали, что это сатира, а не драма, но как раз обычного зрителя (из опасения проспойлерить всё подряд) предупреждали не очень, а кто и догадывался — всё равно недоумевает, мы словно попадаем из одного фильма в совершенно другой, о существовании которого в первом фильме ни полнамёка, два раза мелькающий в кадре Стинсон не в счёт.

Впрочем, комедия действительно смешная, так что уже даже сам персонаж Аффлека не страдает, а как бы получает от всего происходящего своеобразное мазохистское удовольствие, по-прежнему чувствуя за собой какую-то фантомную вину. Какая уж тут драма, это под воздействием чар Бо Виллимона Финчер сумел удержать все подмигивания Фрэнка Андервуда в узде, не позволяя ему окончательно превращать политический триллер в «Хвост виляет собакой», тут же чувство меры автора и качество материала привели к гораздо менее сбалансированному результату.

В результате и в рамках комедии Финчеру удержать баланс не удалось, фильм, покачнувшись на кровавой сиесте, быстро вернулся к базовым позициям, разве что жертва тут обернулась домашним тираном, а главгерою досталась

лишь минутка славы, когда он, подобно питону Каа, сумел через телек загипнотизировать мартышку в голове у благоверной.

Финал окончательно рассыпает весь этот карточный домик, оставляя нас с неприятным чувством, что нас (как и несчастного Ника Данна) только что обманули. Обещали одно, показали другое, потом показали третье, а потом так картинно развели руками, мол, это жизнь, детишечки, она коварная сука.

Финчер настолько увлёкся деконструированием собственных построений, что не оставил от фильма камня на камне, сделав его автопародией, изо всех сил укусившей собственный хвост. С кем он всю дорогу спорил, что хотел сказать? Загадка. В сухом остатке один лишь сюжет про бытовых маньяков, пусть и в юбке, каких немало знает история. На эпохальность и знаковость, увы, такое кино при всей тщательности исполнения уже претендовать не может.

Автор: Роман Корнеев

Оригинал Журнал "КиноКадр"